О Бегбедере и Гришковце, пиаре и театре — в беседе с автором лирическо-хулиганской прозы Александром Цыпкиным, чьи литературные чтения прошли 1 марта в Воронеже. Впервые.
Интервью: Валерия Боброва
Фото: личный архив Александра Цыпкина public relations — связи с общественностью
— Александр, за четыре года «БеспринцЫпных чтений» прошло более 200 выступлений в 15 странах мира. В какой момент проект стал международным?
— Практически с самого начала, когда мы с Александром Маленковым (главный редактор журнала MAXIM — прим. ред.) выехали в Лондон. Это было в 2014 году. Принимают всегда хорошо, смеются и грустят в тех же местах, в которых и в России. Но, хочу отметить, что я наконец‑то попробовал представить свои рассказы на английском языке. В Нью-Йорке их читала звезда популярной передачи Saturday Night Live Рейчэл Дретч, режиссер сериала «Друзья» Пол Лазарус, который их адаптировал на английский язык.
— Общаться с нужными людьми на нужных мероприятиях ради поддержания public relations конкретной компании и выступать перед залом с собственными текстами — насколько эти занятия отличаются по энергоемкости и отдаче?
— Вы знаете, в пиаре и в выступлении на сцене очень много общего. Так или иначе, это вербовка, вербовка своими текстами. Не важно, направлен ли этот текст на достижение корпоративных целей или ты готов поделиться своими вкусами, взглядами, ты всё равно хочешь, чтобы человек воспринял их, поверил в них. Мне нравится и та, и другая работа, но, безусловно, на сцене отдача больше. Радует, что я и тогда, и тогда был абсолютно искренним: я верил в то, что пиарил, и в те тексты, которые пишу. И, главное, я делаю только то, что хочу.
— Вы готовились к старту «БеспринцЫпных чтений»? Проходили занятия по сценическому мастерству, разбирали, как читать тексты со сцены?
— Нет. Я решил, что я изначально — гений, вышел на сцену, прочел, и друзья меня поддержали: сразу сказали, что читаю я ужасно. Но на тот момент уже были запланированы выступления в театрах, соответственно, выхода не было. Я, конечно же, взял несколько уроков, но основные были на сцене с моими коллегами-актерами. Когда ты 30 раз подряд выступаешь с Константином Хабенским, Ингеборгой Дапкунайте или Аней Михалковой, то, безусловно, быстро учишься.
— Читая первую историю рассказа «Интуиция» из вашей новой книги «Девочка, которая смеялась последней» («Вот что я ей тогда не позвонил?..»), вспомнила монолог лирического героя из книги «Рубашка» Евгения Гришковца («Я отлично знаю, что звонить, конечно, не нужно…»). Что вы думаете о его творчестве?
— Евгений Гришковец для меня не только учитель в том, чем я занимаюсь, но и друг, надеюсь, я для него тоже. Его моноспектакли — это одно из лучших театральных действ, которое я видел. Гришковец прекрасно владеет словом, и для меня он действительно ориентир.
— В прошлом году в рамках «БеспринцЫпных чтений» выступал Фредерик Бегбедер. Как вы относитесь к тому, что вас иногда с ним сравнивают?
— С большим уважением отношусь к Фредерику Бегбедеру, но, наверное, среди писателей к нему ближе по идеологии Сергей Минаев и с точки зрения языка, и с точки зрения охваченных тематик. Бегбедер — большой мастер. Я очень много его читал и могу сказать, что он фантастически развивается, новые книги всегда отличаются от предыдущих. Словом, я очень рад, что он принял участие в «БеспринцЫпных чтениях». Для нас это, разумеется, честь.
— А как вы относитесь к глянцевым журналам? Все‑таки ваша жена Оксана Лаврентьева входит в число владельцев холдинга Independent Media, выпускающего такие издания, как Cosmopolitan и Harper’s Bazaar. Можно ли их, глянцевые журналы, рассматривать как один из способов успешного пиара?
— Глянцевые журналы — это часть культуры. Сейчас они, конечно, проходят сложный период. Период трансформации в цифровые форматы. Тем не менее это журналы о повседневной жизни, о ее красивой части. Мы все люди, и нам свойственна тяга к чему‑то новому, яркому, интересному. Пускай иногда даже временному. Я могу сказать, что каждый из перечисленных вами журналов Independent Media, куда еще входят Grazia и Esquire, — это явление в своей области. Каждый выпуск журнала Esquire можно печатать как отдельную книгу, там фантастические тексты. Cosmopolitan — зеркало современной культуры и моды. Про каждый журнал можно сказать разные слова, но пресса, естественно, это и инструмент пиара. Хотя сегодня каждый человек стал владельцем собственного «журнала» — личного аккаунта, в этом тоже достижение социальных сетей. Мы уже не так зависимы от СМИ, мы сами — СМИ.
— Что вы думаете о хейтерах, без которых, кажется, не обходится ни один публичный инстаграм-аккаунт?
— Это неизбежное, скажем так, зло. С другой стороны, возможно, это такой выплеск негативной энергии, которая всегда присутствует в обществе. Если раньше люди с вилами шли громить улицы, то сегодня они выходят в сеть, оставляют там негативные комментарии и успокаиваются. Такой громоотвод, клапан, через который выходит общественное напряжение. Хейтеры будут столько же, сколько существуют известные люди, сколько существует неравенство. Всегда была толпа, она всегда была и есть злобной, фанатичной по своей сути, она быстро забывает своих кумиров, быстро создает себе новых, на то она и есть толпа. Причем каждый из нас может стать частью этой толпы, каждый из нас может стать хейтером. В какой‑то день хейтер — я, и точно также проявляю какую‑то агрессию по отношению к людям, которые мне не нравятся, в том числе и в сети.
— На ваш взгляд, почему в эпоху соцсетей, ютьюб-передач с миллионными охватами литературно-театральные чтения так востребованы?
— Потому что люди соскучились по настоящему человеческому контакту, по некоторой аналоговой составляющей в общении. Людям нужно что‑то живое. Затем это некоторая развиртуализация публичного человека: люди знали меня в сети, а тут увидели вживую. Плюс ощущение невозможности подправить фотошопом всё, что происходит, смодерировать текст и так далее. Живое выступление — это тот же самый театр, и телевидение никогда не победит театр, потому что это, если так можно выразиться, самое живое искусство.
…В пиаре и в выступлении на сцене очень много общего. Так или иначе, это вербовка, вербовка своими текстами.