Послушный или счастливый?
Воспитание ребенка — непростая задача. Особенно сейчас, когда мир меняется так стремительно, что у каждой новой генерации — своя, отличная от родительской, система ценностей. О стратегиях послушания и лидерства и том, как быть нам, взрослым, с присущей ей легкостью и чувством юмора рассуждает тренер Международного Эриксоновского университета Юлия Булгакова.
Мой сын учился в четвертом классе, когда решил отрастить длинные волосы. Я только посетовала, что долго сушить после бассейна. Через некоторое время мне позвонила возмущенная учительница — сын посмел утверждать, что его прическа соответствует Уставу школы: она опрятна, сын за волосами ухаживает, они всегда чистые и причесанные. От меня педагог хотела одного: чтобы я заставила его подстричься. «Заставить — как вы себе это представляете?» «Вы же мама, он должен вас слушаться! Надавите, в конце концов, есть разные способы». «А что я потом буду делать? Пребывать в роли мамы, которая «режет» мечты?»
Учительница меня так и не поняла. А у меня нет идеи послушного сына. Я скорее сочту, что с ребенком что‑то не так, если он после семи лет послушен, никогда не нарушает правил, не защищает свои границы, со всем согласен, ест, что дают, и мнение взрослого для него истина. Понятно, что речь не идет о безопасности, и поддерживать его в безбашенном и неоправданном риске категорически нельзя. Но вопросы основной безопасности закрываются до пяти лет, потом важно помогать ребенку проявлять адекватную смелость, слегка раздвигающую границы стандартного.
Давление или доверие
Заставить моего сына подстричься не смог никто, пока он сам не охладел к идее. Когда росла моя старшая дочь (разница в возрасте между детьми 10 лет), я полагала, что есть какой‑то правильный путь, его и надо придерживаться. Я делала, как было написано у Спока, как говорили другие, а не так, как я чувствовала и как хотела. Конечно, это отражалось на стратегии воспитания, которая выглядела как противостояние: я давила, настаивала, убеждала и заставляла. Последнее чаще всего. В сложных случаях присоединялась к осуждающим: учителям, соседям, своим родителям, а для любого ребенка это предательство, будьте уверены. Так что доверие дочери ко мне было «подмочено».
Незрелые взрослые
Сейчас я убеждена: послушные дети превращаются в незрелых взрослых, которые крайне сложно берут на себя ответственность и уж тем более не радуются ей. Им сложно дается выбор, они не чувствуют, что им по‑настоящему важно, ориентируются на то, что скажут другие. Не понимают своих талантов, не чувствуют свой потенциал и не кайфуют от жизни — а то мама накажет! Послушные дети, став взрослыми, испытывают вину за желание быть счастливыми.
Недавно один мой знакомый сказал, что хочет выучить 4 языка, но не знает, с какого начать. «Да учи все сразу и наслаждайся», — предложила я. «Мама говорила, что так нельзя. Она была учительницей английского». «Так это когда было? Тогда все эксплуатировали только академический потенциал и линейное мышление. Сейчас мозг другой. Ты вот пять бизнесов параллельно ведешь, какие проблемы?» Моему знакомому, между прочим, 50 лет, и мамы его уже нет, но «мама говорила» стойко засело в его голове. И тогда я спросила: «Скажи, что лично для тебя сейчас важного в том, чтобы продолжать «слушаться» маму?» И он, подумав, ответил: «Ты знаешь, это такая защита от превратностей судьбы». Мы разговаривали об этом часа три, распаковывая тему послушания. Да, это оборона и защита, но не просто от превратностей судьбы, а от судьбы в принципе.
Как узнать свои настоящие таланты? Как понять для себя границы допустимого и недопустимого? Как распознать в огромном хоре голосов этого мира свой, если следовать стратегии послушания и считать что «взрослые правы»?
Когда я смотрю, как мои очень взрослые клиенты с болью «стягивают» с себя сковывающую стратегию послушания, мне хочется кричать всем родителям: «Ребенок не должен быть послушным! Он должен быть счастливым и свободным!»
За очень короткое время новорожденный ребенок научается видеть маму и отличать ее от всех других людей, но как долго потом многие взрослые учатся не искать маму во всех остальных людях и не вопрошать у всех подряд: а можно?
Сейчас я убеждена: послушные дети превращаются в незрелых взрослых. Они крайне трудно берут на себя ответственность, не чувствуют свой потенциал и не кайфуют от жизни — а то мама накажет!
Он не такой
Есть еще одна важная мысль: дети, которых мы воспитываем сейчас, сильно отличаются от тех, которыми были мы. Многое объясняет теория поколений Хоува и Штрауса. Я же опишу самое важное.
• У современных детей есть склонность замыкаться в себе, они не так сильно нуждаются в отношениях и носятся со своим индивидуализмом. Когда мой сын произносит: «Мне не нужны сейчас люди», — я внутренне вздрагиваю.
•За этим стоит яркое самоуважение и нежелание подчиняться другим. Чтоб кто‑то стал у них авторитетом, надо сильно постараться. «Я сам разберусь. Я сама решу» — это не подростковые протесты, это генеральная стратегия. Так что если мы их склоняем к послушности, то практически ломаем их психологическую конфигурацию и потом можем получить обратный эффект в виде анекдота: «Настоящий мужчина все решает одним звонком. Звонком маме».
•Стратегия выживания их больше не беспокоит. Завидую, кстати, им в этом. Выживали мы — они просто живут. Им не нужно много, им нужно то, что они хотят. Поэтому они большую часть времени сфокусированы на себе.
•Они умные и знают, на какую кнопку нажать, чтобы получить информацию, поэтому информация для них не представляет сверхценности. Бедные учителя, чем их увлекать, этих деток? Они не готовы обучаться впрок для предполагаемого будущего. Результат им нужен немедленно.
•Они неусидчивы, энергичны и хотят пробовать все подряд, не заканчивая дела и бросая на полпути. Это и понятно: никто из них не будет 30 лет работать на одном заводе, и более того, посвящать всю жизнь только одному виду деятельности. Они импульсивны, склонны к резким перепадам настроения и поведения, если на них давить, легко могут впасть в депрессию.
•Они острее чем мы чувствуют социальную несправедливость, может быть, как раз они первые, кто перестанет молчать и терпеть, а то мы все думаем, что терпеть — это доблесть.
•Они невосприимчивы к традиционным приемам воспитания — с ними можно только сотрудничать и договариваться, если не хотите испорченных на годы отношений.
•Им важно развивать свое внутреннее лидерство. И с ценностью себя у них все гораздо лучше, чем у нас.
Что делать?
Быть родителем этих прекрасных девочек и мальчиков — значит, в первую очередь, выбирать стратегию поддержки и действовать без фанатизма и с любовью.
•В любом случае быть на стороне ребенка и не присоединяться к осуждающим вас и его ни в каких случаях.
• Ставить отношения с ребенком на первое место в любых неоднозначных ситуациях. Исключить из речи родительский фольклор типа: «а я говорила!», «я так и знала», «вечно ты» — у каждого свой неподдерживающий глоссарий.
• Наблюдать за ним с теплотой, больше узнавать, чем оценивать. Сопровождать, а не тащить.
• Любопытствовать, а не делать выводы. Вместо «он делает не так» формулировать «как у него это получается?»
• Задавать вопросы, но не как у полицейских дознавателей, а как у путешественника в новой стране.
• С нежностью и любовью относиться к себе, как к родителю (себя как маму я хвалю во всех сложных ситуациях: «Я их родила, господи, какая я умничка, а с остальным разберемся»).
• Быть просто искренним с ребенком в своих чувствах и сомнениях.
• Поддерживать его любопытство к этому миру.
• По возможности излучать позитивный родительский пофигизм.
Представьте, что будет, если они, оснащенные родительской поддержкой, будут по‑настоящему проживать себя, ни на кого не оглядываясь? Иметь возможность печалиться, когда тяжело, и бросать что‑то, если ошиблись, не опасаясь упреков?
Все это возможно, если родители будут видеть свою миссию в поддержке качественного личного лидерства ребенка, а не в его послушании. И пусть чувство юмора поможет нам все это осознать и применить. А если вдруг не получается, то просто начинайте вместе смеяться.